Дерзость святости (статья из новой книги о Хануке)
Пророчество Даниэля описывает четырех поднимающихся из моря ужасающих животных, символизирующих четыре царства, которым в будущем предстоит поработить Израиль. Согласно мудрецам, третье животное, тигр , символизирует греческое царство . Для Греции больше, чем для других царств-поработителей, была характерна «тигриная» дерзость, выражающаяся в ее настойчивых попытках всеми возможными способами предать забвению Тору Израиля (по выражению мудрецов, она «устанавливает пестрые декреты против Израиля, один страннее другого» ).
Это самое яркое и драматичное появление тигра в Танахе, а если так, то его связь с греческим царством является более чем сущностной. Если Греция отождествляется с тигром, а наша война с Грецией из поколения в поколение ассоциируется с праздником Хануки, значит, Ханука в значительной степени выражает противостояние образу тигра, его очищение и исправление.
Что представляет тигр, как он связан с греческим царством, его культурой и мудростью, и каково его место в мире святости и служения Б-гу? Как мы увидим, желание ответить на эти вопросы приводит нас в далекие и неожиданные области, которые касаются «центральной нервной системы» различий между Торой Израиля и культурой народов мира. В частности, это открывает для нас глубокую и важную тему, которая называется «совмещение противоположностей».
Йеhуда бен Тейма говорит …
Начнем наши размышления со знакомой Мишны из Трактата Авот, в которой тигр гордо играет главную роль (это единственное положительное упоминание о нем в Мишне) :
Йеhуда бен Тейма говорит: «Будь дерзок, как тигр, стремителен, как орел, быстр, как олень, и могуч, как лев, исполняя волю Отца твоего небесного». Он часто повторял: «Дерзкий – в ад, стыдливый – в рай. Да будет воля Твоя, Ãвайе, Б-г наш и Б-г отцов наших, чтобы Храм был отстроен вскоре, в наши дни, и дай нам долю в Торе Твоей!»
Йеhуда бен Тейма – таинственный танай (ивр. תנא, мн.ч. תַּנָּאִים, танаим, от арам. тни или тна – «учить»; законоучители эпохи Мишны (I-II века), мнения которых приводятся в Мишне и Барайте; учителя Устного Закона), время жизни которого неизвестно, и это единственное высказывание, приведенное от его имени в Мишне, – указывает, что мы должны учиться у животных, и даже у тех животных, которые нечисты, некоторым качествам. Подобный подход появляется и в Гмаре: «Если бы не была дана Тора, мы учились бы скромности у кошки, запрету грабежа – у муравья, запрету кровосмешения – у голубя, а подобающему поведению – у петуха» . Этот подход опирается на стих: «Который научает нас более, нежели скотов земных, и вразумляет нас более, нежели птиц небесных» : если бы нам не дали Тору, не дай Б-г, мы могли бы научиться определенным правилам поведения у животных.
И все же, несмотря на то, что нам, слава Б-гу, была дана Тора, и мы, на первый взгляд, можем извлечь из нее все необходимые уроки, тем не менее, в нашей мишне мы находим наставление учиться у животных. Более того, в то время как Гмара только описывает ситуацию, в которой мы могли бы научиться определенным чертам у животных, наша мишна учит нас по-настоящему отождествлять себя с ними – быть такими же дерзкими, как тигр, а не просто учиться у него его дерзости. Очевидно, что обучение у животных, и в целом обучение у природы, является «подобающим поведением, которое предшествует Торе», – учиться у мира, который был до нас, еще до дарования Торы, поскольку он – необходимое введение в Тору, включенное в нее. Действительно, большое ãлахическое сочинение «Четыре столбца» (Тур) использует именно эту мишну как введение ко всей Торе .
Более глубокий взгляд на эту мишну покажет, что у тигра в ней есть уникальное место, помимо того, что именно он упомянут первым из животных. Дерзость снова упоминается в продолжении мишны, однако на этот раз, к удивлению читателя, в негативном контексте: «Он говорил: дерзкий – в ад, стыдливый – в рай». Так подождите, дерзость – это хорошее качество или плохое? Как в границах одной мишны, в рамках высказывания одного человека, качество дерзости сначала представлено настолько позитивным, в качестве начала той мудрости, которой мы должны научиться у животных природы, а сразу после этого – настолько негативным, что ведет к самым безрадостным последствиям, к аду?
Разъяснение этого вопроса подводит нас к порогу одной из самых глубоких тайн, касающихся сущности Хануки и нашего противостояния греческой культуре. Как Греция играет роль «тигра клипы», так эта мишна заключает в себе возможность существования «тигра святости» – силы, представляющей собой противовес греческой культуре и способной ее победить и исправить. Первый намек на внутреннюю связь этой мишны с Ханукой скрыт в имени автора высказывания: имя «Йеhуда бен Тейма» (תֵימא) намекает на то, что он является возможным перевоплощением Йеhуды бен Матия (מַתיא), а это Йеhуда Маккаби бен Матитьяу, герой Хануки, сражающийся с греками и их культурой.
Совмещение противоположностей: еврейский принцип «и то, и другое»
Амбивалентное описание качества дерзости в нашей мишне является выражением того, что слово оз – «дерзость» отражает глубокую тему внутренней Торы, которая называется «совмещением противоположностей» (несият ãфахим). Несият ãфахим – это способность включать в себя одновременно две противоположности, не сглаживая их и не устраняя их «противоположность». Это не объединение противоположностей и не их сглаживание, а именно их «совмещение» (букв. «несение» одновременно), такими, каковы они есть, – противоположными друг другу. Качество «противоположности» является уникальным атрибутом Святого Благословенного Творца, ведь только Он, будучи бесконечным и стоящим выше какого-либо ограничения, способен на самом деле нести в себе совершенно полные противоположности. Однако Он передал это свойство своему народу, сынам Израиля, чтобы через них оно могло освещать наш мир разными способами.
Стих из Танаха, свидетельствующий самым открытым образом о связи между свойством дерзости-оз и Б-жественными совмещением противоположностей, появляется в Теилим :
Однажды говорил Б-г, дважды это услышал я, ибо крепость (другое значение слова оз) – у Б-га.
Этот стих говорит нам, что сила Б-га выражается в том, что, когда Он произносит одно речение, мы слышим два речения. Одно Б-жественное высказывание несет в себе две человеческие истины одновременно. И вот что мудрецы говорят об этом стихе :
«Однажды говорил Б-г, дважды это услышал я, что сила (другое значение слова оз) – у Б-га»: «не надевать шаатнез», «кисти сделай себе» – оба в одном речении были сказаны; «нарушающие ее смертью умрут», «в субботу две овцы» – в одном речении были сказаны; «наготу жены брата», «деверь ее пусть войдет к ней» – в одном речении были сказаны; «и каждая дочь, наследующая удел в коленах сынов Израилевых», «чтобы не переходил удел у сынов Израиля от одного колена к другому» – оба речения в одном речении. А человек из плоти и крови не может сказать две вещи одновременно.
Мидраш говорит, что сила Торы заключается в том, что Б-г произносит одно речение, которое делится на две заповеди, кажущиеся нам противоречивыми: с одной стороны, нельзя зарезать животное в шабат, а с другой стороны, нужно в шабат приносить животных в жертву; с одной стороны, мужчине запрещена жена брата, а с другой стороны, заповедано ему жениться на ней (если брат умер бездетным, заповедь ибума), и т.д. Хотя Ãлаха считает эти случаи не противоречиями, а исключениями из правил (запрещены интимные отношения с женой брата, кроме случая с заповедью ибума), но поскольку на первый взгляд, до углубленного изучения и толкований, они выглядят как противоречия, они раскрывают уникальное свойство Всевышнего и Торы – совмещать противоположности. Это совмещение противоположностей, возможность содержать одновременно две противоречащие друг другу вещи, как одну, является сущностью обновления и «наглости» Торы .
Совмещение противоположностей в Торе полностью проявилось именно в устном законе, особенно со времен «пар» . До этого народ Израиля всегда возглавлял один человек – это были люди, обладающие многими добродетелями, которых называли Эшколот (буквально «(человек)-гроздь», что можно прочесть также как «человек, в котором сочетается всё»), – и такой человек отвечал за все сферы общественной жизни. Начиная с эпохи «пар», руководство было разделено между двумя людьми: главой (наси) Санhедрина и председателем суда (ав бейт дин). С этого момента впервые возникает спор в Торе, один говорит так, а другой говорит так, причем каждый из них выражает свой аспект Торы, который является неполным без второго аспекта .
О самой известной такой паре, Ѓилеле и Шамае, которые нашли свое продолжение в школе Ѓилеля и школе Шамая, говорят, что однажды после спора, который длился три года и не закончился, раздался голос с Неба и объявил, что «и это, и другое – слова Б-га живого» . Хотя мнения Шамая и Ѓилеля были противоположны, как небо и земля, оба они основаны на одном – на бесконечной Б-жественной истине, несущей в себе противоположности . Этот принцип является уникальным новшеством еврейской мудрости: возможно, что любой мудрец скажет другое, противоположное мнение, тем не менее все вещи верны и раскрывают разные стороны (аспекты) Б-жественной истины .
Третье исключено: греческий подход «или-или»
И вот, это качество совмещения противоположностей, которое иудаизм стремится принести в мир, является наиболее противоречащим духу греческой культуры. Грецию можно охарактеризовать как культуру, которая испытывает отвращение к любому роду противоположностей или парадоксов. Не то чтобы в ней не было никаких противоречий или противоположностей; были, и еще как, однако она не относилась к ним как к дополняющим друг друга, а рассматривала их как взаимоисключающие противоречия, которые находятся в постоянном напряжении.
Начнем с того, что сама культура Греции была разделена на две субкультуры – материалистически-идолопоклонническую и духовно-философскую . Язычески-материалистическая культура поклонялась многим богам, верила в относительную мораль и освящала тело, чувство и преходящую земную жизнь. С другой стороны, духовно-философская культура верила в единого философского Б-га, отстаивала абсолютную мораль и освящала душу, разум и жизнь, наполненную духовностью. Эти две культуры не жили в мире друг с другом, и между ними было большое напряжение: философы не обращали внимания на простых людей, погруженных в земное, а простые люди презирали философов, парящих в облаках. Апофеозом вражды между этими двумя субкультурами стала казнь самого важного афинского философа Сократа и то, что его ученик Платон осудил демократию и стал проповедовать диктатуру «царя-философа».
В самой философии отказ от совмещения противоположностей выразился в развитии жесткой логики, в соответствии с которой любое утверждение может быть или истинным, или ложным, без всякой возможности чего-либо промежуточного между ними или их сочетания, – таково правило, называемое «принципом «исключенного третьего»» (т. е. исключение третьей возможности, лежащей между истиной и ложью). Греческие философы известны тем, что сформулировали множество парадоксов, таких, как знаменитые парадоксы Зенона или ложный парадокс Эпименида; однако для них эти парадоксы были не освобождающим свидетельством ограниченности их логики или ступенью на пути к над-интеллектуальному мышлению, а наоборот, источником интеллектуального стресса и разочарования, или, в некоторых случаях, столкновением с философским водоворотом, отрывающимся от реальности. В случае с парадоксами Зенона , например, они привели его к упорному отрицанию самых явных данных, получаемых от органов чувств, таких, как существование в мире движения.
В то время как Тора Моше выражает подход «и то, и другое» , мудрость Греции выражала отношение «или-или» , которое отвергает возможность совмещения противоположностей, поднимающегося над ними. Вместо того, чтобы с радостью совмещать противоположности, она страдала от шизофренического отсутствия равновесия между ее двумя субкультурами, а в рамках философской субкультуры – между различными и противоречащими друг другу идеями.
Можно сказать, что это лежит в основе конфликта, который мы отмечаем в Хануку: разрыв между дуалистической греческой логикой с ее законом «исключения третьего» и уникальной еврейской логикой, которая постоянно стремится к третьей, скрытой возможности, стоящей выше обеих открытых возможностей (причем они обе на самом деле на ней и основываются) . Для еврея противоречия – это не угрожающие парадоксы, а возможность раскрытия скрытого уровня, спрятанного над ними. Самые плодотворные дискуссии в Талмуде начинаются с противоречия. Указание рабби Элиэзера своим ученикам: «Избавьте своих детей от логики» теперь можно истолковать как высказывание: «Избавьте своих детей от исключения третьего» .
Чудо Хануки – нахождение запечатанного печатью первосвященника кувшинчика с чистым маслом, который грекам не удалось осквернить, – можно рассматривать как символ открытия сущности тайной и чистой еврейской мудрости, бурлящей под (или над) «радаром» греческой логики. Кувшинчик (פך) чистого масла намекает на совмещение противоположностей (буквы פך в слове «противоположности», ההפכים), которое характеризуют еврейскую мысль. Действительно, само выражение «кувшин чистого масла» (טהור שמן פך) несет в себе противоположности: ее первые буквы פשט («прямое толкование»), т. е. открытый уровень в Торе, на котором люди стремятся к нахождению одной ясной истины, однако гиматрия всего выражения равна נסתר («скрытое»), то есть уровень внутренней Торы, на котором раскрываются семьдесят противоречивых и взаимодополняющих аспектов. Видимо, не случайно упомянутая выше эпоха «пар», когда совмещение противоположностей Торы стало проявляться открыто, началась именно в хасмонейский период. Победа над Грецией и ее мудростью позволила выйти на свет уникальному еврейскому образу мышления .
(Отражение и удачного совмещения противоположностей и его провала можно увидеть в образе свирепого тигра, «совмещающего противоположности» на своем теле, которое покрыто пятнами контрастных цветов. Этот образ можно использовать для святости и увидеть в нем положительную мощную силу, а с другой стороны, его можно рассматривать как аллегорию непостоянства и непоследовательности).
Три уровня совмещения противоположностей
Качество дерзости и способность совмещать противоположности, которые оно символизирует, могут проявляться по-разному. Как и любая сложная вещь, они имеют несколько уровней и разные стадии появления. В целом, мы можем указать на три основных уровня совмещения противоположностей, три «еврейских парадокса», если хотите, каждый из которых выше и более продвинут, чем другой, причем каждый из них связан с качеством дерзости. Эти три парадокса также связаны с различными этапами развития нашего народа – до получения Торы, во время получения Торы и после получения Торы. Вместе они объединяются во всеобъемлющую картину сложной еврейской задачи совмещения противоположностей.
Парадокс первый: самые дерзкие из народов или самые слабые?
Первый парадокс связан с силой, оз, в простейшем и самом основном смысле этого слова – сила в жизни, в частности – в войнах против врагов.
С одной стороны, написано, что «Сыны Израиля – самые дерзкие из народов» : это народ, отличающийся великой силой, больше, чем какой-либо другой. С другой стороны, в ханукальных молитвах мы описываем победу Хасмонеев над греками словами: «Ты предал сильных в руки слабых» : евреи описываются как слабые, что является противоположностью сильным. На первый взгляд, как можно назвать евреев, которые поднялись и вели войну сынов Израиля с большой храбростью, «слабыми»?
Этот парадокс появляется первым на нашей шкале и, следовательно, самым простым для разрешения. Его решение основывается на разнице между дерзостью (азут) и силой (гвура). Гвура связана с силой и мощью. Имеющий грубую силу может позволить себе быть героем. Азут, в отличие от этого, проистекает из противоположной точки, из слабости. Дерзкий отдает свою жизнь, несмотря на свою слабость, и именно в этом секрет его дерзости.
В войне Маккавеев с греками «сила» (гвура) досталась грекам, в то время как Маккавеи преуспели в «дерзости» (в этом смысле, хотя Греция описана как тигр, в этой войне она выступала скорее в роли льва – «Будь сильным, как лев», а евреи, сражавшиеся против них, играли роль тигра, осмелившегося воевать с ним). Значит ли это, что в победе Израиля над греками не было силы? Была, но она не принадлежала Израилю. По своей природе сыны Израиля малочисленны и слабы, и когда на второй чаше весов находится такая мировая империя, как Греция, простая логика диктует, что они окажутся в невыгодном положении. Сила, благодаря которой сыны Израиля победили греков, была силой, полученной с небес, несмотря на свою слабость и благодаря своей дерзости.
Когда отправной точкой является слабость и дерзость, которая вырывается из нее, то сила, которой люди удостаиваются свыше, сильнее естественной. Когда мы привыкли быть сильными, как в свое время греки, мы страдаем от чрезмерной самоуверенности, которая может разбиться на куски перед дерзостью врага. Но когда начинаем с того, что оцениваем себя как слабых, которым нужна помощь с небес, то даже тогда, когда мы побеждаем, мы не чувствуем сами себя сильными. Мы помним, что вся наша сила была получена чудесным образом от Б-га – «И будете помнить Ãвайе, вашего Б-га, ибо это Он дает вам силу приобретать богатство» . Поэтому в «боевом наследии», записанном в наших молитвах, мы продолжаем называть себя слабыми: «Передал сильных в руки слабых».
Этот уровень совмещения противоположностей относится к естественной реальности народа Израиля еще до получения Торы, реальности малочисленной и слабой нации, которая знает об этом и не питает лишних иллюзий. Об этой ситуации, которая предшествовала дарованию Торы и привела к нему, с одной стороны, сказано: «Не потому, что многочисленнее вы прочих народов, возжелал вас Б-г и избрал вас, ведь вы малочисленнее всех народов» («малочисленные» и в буквальном смысле, то есть малочисленный народ, и в том смысле, который имеет в виду мидраш: «уменьшающие себя» ), а с другой стороны: «Почему Тора была дана Израилю? Потому что они дерзкие» . Другими словами, естественная реальность народа Израиля уже была своего рода совмещением противоположностей между тем, чтобы быть в меньшинстве, и тем, чтобы быть дерзкими, и именно это сделало их достойными получения Торы.
Таким образом, этот уровень соответствует аспекту «достойное поведение предшествует Торе», подобно совету рабби Йеhуды бен Тейма учиться у тигра и других животных.
Парадокс второй: дерзкий как тигр или наглый?
Первый парадокс ведет ко второму. Гмара, в которой говорится, что Тора была дана сынам Израилю потому, что они дерзкие, далее приводит две противоречивые причины этого. Давайте взглянем на весь отрывок (см. прим. 33):
Учили от имени рабби Меира: почему Тора дала сынам Израиля? Потому, что они дерзкие. Учили от имени дома Ишмаэля: «[Б-г с Синая пришел…] а справа от Него пламя Закона для них» . Сказал Святой Благословенный: «Эти достойны получить пламя Закона». [Некоторые говорят], что их законы [Раши: «их обычай»] – огонь, ведь если бы Тора не была дана сынам Израиля, то не было бы ни народа, ни языка, которые могли бы противостоять им.
Что здесь происходит? Перед нами две причины того, почему Тора была дана сынам Израиля, которые на самом деле являются двумя толкованиями выражения «огонь Закона». Согласно первому толкованию, «דת אש» – это Тора («огонь Закона»), а согласно второму, это выражение описывает народ Израиля именно перед получением Торы («Их законы – огонь»).
Начнем с понимания второй причины: согласно этому толкованию, Тора была дана для того, чтобы ослабить естественную еврейскую дерзость: «Если бы Тора не была дана сынам Израиля, не было бы ни народа, ни языка, которые могли бы противостоять им». Так истолковывает это утверждение Раши, объясняя, что Тора была дана сынам Израиля потому, что они дерзки, на что указывают слова: «чтобы они занимались ею, ведь она истощает их силу и покоряет их сердце» . После дарования Торы предполагается, что сыны Израиля перестают быть самым дерзким из народов и отличаются именно стыдливостью: «У этого народа есть три признака: они милосердны, стыдливы и благодетельны» . Действительно, стыд определенно описывается как следствие дарования Торы: «Стыдливы – как написано [о синайском откровении]: «Чтобы был страх Его на лицах ваших» » («страх на лицах» – это стыд), а также «тот, кто не стыдится, – это означает, что его предки не стояли на горе Синай» . Тора была дана, чтобы ослабить нашу дерзость и привить нам противоположное свойство –стыдливость.
С другой стороны, согласно первой причине, утверждение о том, что сыны Израиля удостоились Торы благодаря своей дерзости, не означает, что Тора была дана для того, чтобы их обуздать, а скорее потому, что их дерзость похожа на «огонь Закона». Сама Тора – это мощный огонь, отражающий и соответствующий характеру народа, которому она дана (это согласуется с тем, что сама Тора описана в другом месте как оз (дерзость)» : «Моя сила (оз) и ликование» – сказал им Святой Благословенный – ваша она, вам она дана, а нет силы (оз) кроме Торы, как сказано: «Ãвайе даст силу (оз) народу Своему» ). Другими словами, согласно этому толкованию, Тора – это не холодная вода, которая должна охладить огонь нашей природной дерзости, а скорее наоборот – еще один огонь, который будет увеличивать и усиливать ее!
Этот парадокс на самом деле отражен в той Мишне, с которой мы начали: с одной стороны, она призывает нас быть «дерзкими, как тигр» (т. е. сохранять свою естественную дерзость), а с другой стороны – предупреждает, что «дерзкий – в ад» (то есть естественную дерзость необходимо заменить стыдливостью).
Как мы можем разрешить это противоречие? Комментаторы простого смысла Мишны делают различие между дерзостью как приобретенным свойством души, которое является негативным и вредным («дерзкий – в ад»), и сознательным использованием этого свойства в некоторых случаях, когда оно необходимо для служения Б-гу, в то время как мы не являемся дерзкими от природы («Будь дерзок как тигр»). Мы можем углубить эту интерпретацию. Если мы внимательно рассмотрим выражения, которыми пользуется эта Мишна, то увидим, что она начинается с утверждения, что просто нужно быть «дерзким» (аз), а заканчивается утверждением, что «дерзкому (аз паним) – ад, а стыдливому (бошет паним) – рай». То есть негативная дерзость – именно на лице (паним) человека, и там же находится позитивный стыд. И действительно, мудрецы учат, что приобретение стыдливости в душах Израиля, начиная с дарования Торы, зависит именно от этого аспекта, ведь «лицо» фигурирует в стихах, посвященных дарованию Торы: «Стыдливые – как написано: «ибо страх Его будет на твоем лице «» (см. прим. 37).
Каким образом это уточнение о «наглости» подводит нас к разрешению нашего парадокса? Утверждение о том, что до дарования Торы дерзость была самобытным душевным качеством Израиля, а после этого их отличительной чертой является стыдливость, можно перефразировать следующим образом: во время дарования Торы дерзость поднялась от лица народа Израиля ко лбу – как обычное выражение наглости (на иврите буквально «дерзость лба»), а на ее месте «обосновалась» стыдливость (буквально «стыд лица», бошет паним). То есть дерзость не оставила народ Израиля, а «перебралась» в другую часть нас. Поэтому она одновременно и присутствует, и отсутствует.
Что находится между «лицом» и «лбом»? Хасидское учение о душе различает «внутренние» силы души и силы «облекающие». Внутренние силы как бы встроены в сознательную и активную ткань души и являются частью нашей личности. Облекающие силы, в свою очередь, являются более высокими силами, связанными с сущностью души и пребывающими в ее «надсознательном» разуме, «выше» или «вокруг» сознания. Только в особые и драгоценные моменты – когда корень души становится сильнее и светится – эти силы просвечивают внутрь сознания и действуют в нас. Различие между «лицом» и «лбом» явно намекает на эти два вида сил: лицо – на внутренние силы, а лоб – на облекающие силы, пребывающие «над ними», (в Каббале лоб называется «лбом желания» – как продолжение и раскрытие коренного желания души, которое выше разума) .
Теперь, в чем же причина поднятия дерзости от лица ко лбу, от внутренних сил к облекающим? Говоря в общем, дерзость является отрицательной чертой, а стыд – положительной. Следовательно, внутренние силы души, те, которые мы сознательно развиваем в себе, силы, формирующие наше повседневное поведение, должны характеризоваться качеством стыдливости, быть в аспекте «стыда лица». Однако может быть и отрицательный стыд, например, когда человеку стыдно соблюдать мицвот и быть гордым евреем со всеми соответствующими признаками, воздерживаться от вопросов, чтобы не показать невежества («застенчивый не учится» ), отстраняться от своей миссии из-за опасения перед реакцией людей, и так далее. В таких ситуациях человек должен обратиться к мере дерзости – поступить правильно, не стыдясь насмешников, из преданности Б-гу . У застенчивого по характеру человека (каким должен быть каждый еврей) такая положительная дерзость возникает из места, которое выше разума. Она не относится к внутренним и изначальным качествам человека, а как бы вытекает «изо лба» – из воли и готовности надсознательного пожертвовать своей душой ради вечной истины.
В то время как первый парадокс был связан с естественной реальностью народа Израиля до дарования Торы, в аспекте «подобающее поведение предшествует Торе», этот парадокс уже принадлежит к более продвинутой стадии, стадии самого дарования Торы. Откровение на горе Синай – это то, что выжгло на наших лицах качества благоговения и стыдливости и привело к поднятию и вхождению дерзости в наше скрытое надсознание.
Парадокс третий: «Однажды говорил Б-г, дважды это услышал я, ибо крепость (оз) – у Б-га»
После парадокса, который предшествовал дарованию Торы и раскрылся в его процессе, идет третий уровень совмещения противоположностей в еврейской жизни, происходящий внутри самой Торы – в способности одного стиха, одного слова и даже одной буквы нести множество значений, причем все они одновременно являются истинными. Как мы видели выше, этот парадокс также сущностно связан со словом оз из стиха: «Однажды говорил Б-г, дважды это услышал я, ибо крепость (оз) – у Б-га» . Это самая высокая парадоксальность, которую на самом деле нельзя разрешить, и она не нуждается в разрешении. Ее существование является частью бесконечности и вечности Торы, того, что она содержит бесконечное количество смыслов, заключенных, как минимум в виде намека, в одном конечном сочинении. Что касается самого еврейского народа, то эта смелость выражается в способности и душевной готовности изучать Тору во всех ее аспектах, совмещать в своем разуме чудесные противоположности, раскрывающиеся в ней.
В связи с этим уместно вновь прочесть изречение из Гмары, которое лучше всего выражает совмещение противоположностей в Торе: «Эти и эти – слова Б-га живого», и посмотреть, что на основании его можно об этом выучить. Вот полный отрывок :
Сказал рабби Аба со слов рабби Шмуэля: три года спорили школа Шамая и школа Ѓилеля, эти говорят: Ãлаха по-нашему мнению, и эти говорят: Ãлаха по-нашему мнению. Раздался голос с Неба: «Эти и эти – слова Б-га живого, а Ãлаха – по школе Ѓилеля». А если и то, и другое – это слова Б-га живого, отчего удостоилась школа Ѓилеля того, что Ãлаха установлена по ее мнению? Потому что они были униженными и учили и свои слова, и слова школы Шамая, и не только это, но и говорили слова школы Шамая перед своими словами.
Обратим внимание, что в выражении «эти и эти – слова Б-га живого, а ãлаха – по школе Ѓилеля» дважды появляется союз вав (в первом случае в соединительном, а второй – в разделительном значении): «эти и эти…», «а ãлаха – по школе Ѓилеля». Эти два союза намекают на два тонких уровня совмещения противоположностей в Торе. Первый союз вав выражает совмещение противоположностей различных аспектов Торы: и «эти», слова школы Шамая, и «эти», слова школы Ѓилеля, являются «словами Б-га живого», которые одновременно являются истинными. Однако это совмещение противоположностей, каким бы замечательным и непостижимым разумом оно ни было, – только первое из двух совмещений, о которых говорит это изречение. Второе совмещение противоположностей еще более чудесно и парадоксально. Оно «прячется» во втором союзе вав, объединяющем всю первую, «духовную» половину изречения «Эти и эти – слова Б-га живого» с другой ее половиной, «земной»: «а Ãлаха – по школе Ѓилеля». Тот факт, что на небесах мнения Ѓилеля и Шамая совершенно верны, хотя с прикладной точки зрения они противоречат друг другу, хорош и прекрасен, но на практике оставляет нас парализованными и беспомощными. Чьим мнением мы должны руководствоваться на деле? Поэтому на практике необходимо принять решение в пользу одного из них, причем решение принимается в соответствии с его готовностью признать правоту другого. Это совмещение противоположностей – между неограниченным и всеобъемлющим духовным уровнем и уровнем практическим, ограниченным и сжатым, между бесконечностью и конечностью, – это совмещение противоположностей более высокого порядка, чем предыдущее, именно потому, что оно готово спуститься к реальности и ограничить себя .
Таким образом, совмещение противоположностей в Торе выражается не только в том, что есть «семьдесят ликов Торы», но и в том, и даже именно в том, что эти семьдесят ликов относятся к одной практической истине, не отменяя ее и не отменяясь из-за нее сами.
Уровни в душе, уровни в Греции
Мы рассмотрели три уровня совмещения противоположностей, представляющих уникальную еврейскую дерзость, в том виде, в котором она выражалась до дарования Торы, после дарования Торы и позже, в рамках изучения самой Торы. И вот, эта шкала отражает две другие шкалы, связанные с ней: самую внутреннюю, способную помочь нам в нашем личном служении Б-гу, и самую внешнюю, способную помочь нам в нашем обще-социальном служении Б-гу. Внутренняя шкала – это шкала уровней в душе человека, место позитивного дерзкого тигра: каждый из парадоксов освещает другой уровень в душе и строит его. Внешняя шкала – это шкала уровней в греческом мире, жестокий негативный тигр: каждый из парадоксов является исправлением еще одного аспекта в Греции и учит, как с ним бороться.
Три уровня души, в которых существуют эти парадоксы, называются (снизу вверх) «отпечатанным» (мутба), «ощутимым» (мургаш) и «умопостижимым» (мускаль):
Первое совмещение противоположностей, которое одновременно страдает от слабости и дерзости и которое существовало в народе Израиля еще до дарования Торы, существует на отпечатанном уровне души – уровне основных сил действия и поступков. Исправление этого базового уровня в каждом из нас, таким образом, зависит от способности признать наши слабости и нашу постоянную зависимость от Б-га, и именно исходя из нее, без «лишнего веса» самомнения, осмелиться делать то, что лежит на наших плечах в мире.
Второе совмещение противоположностей, которое одновременно несет в себе характеристики стыда и дерзости и которое мы получили на горе Синай, происходит на ощущаемом уровне в душе – уровне эмоциональных сил, ответственных за наши отношения с другими. Как стыд, так и дерзость в конечном счете проявляются как эмоции, и это эмоциональный уровень, на котором нам нужно уметь их совмещать. Исправление этого уровня в значительной степени зависит от способности найти равновесие между стыдом и дерзостью.
Наконец, третье совмещение противоположностей – заключающаяся в Торе смелость нести одновременно противоположные и противоречащие друг другу значения в тайне «эти и эти – слова Б-га живого», существует на умопостижимом уровне – уровне интеллектуальных сил, отвечающих за процессы мышления и обучения. Основная часть исправления интеллектуального уровня внутри нас зависит от гибкости форм мышления, от способности принимать различные точки зрения и способы мышления и видеть точку истины в каждом из них .
Эти три уровня в греческом мире, которые можно узнать также в их современных параллелях, окружающих нас сегодня, – это царство Греции, греческая культура и мудрость Греции:
Совмещение противоположностей слабости и дерзости – это, попросту говоря, ключ к противостоянию аспекту греческого царства – настоящих врагов, которые стоят у ворот и собираются воевать с нами, и кажутся многочисленнее и сильнее нас. Это уникальное еврейское совмещение противоположностей необходимо для того, чтобы сражаться с нашими врагами со смирением и верой, помня, что вся наша сила приходит Сверху, если мы этого заслуживаем.
Совмещение противоположностей стыда и наглости – это ключ к противостоянию аспекту греческой культуры, чужой культуры, которая соблазняет наши сердца и сердца наших детей и зовет следовать за ней. Героев культур народов мира обычно характеризуют наглость и бесстыдство, а если так, правильное сочетание этих качеств особенно необходимо для того, чтобы им противостоять.
И наконец, совмещение противоположностей в Торе является ключом к противостоянию аспекту мудрости Греции – чуждым образованию и науке, которые стремятся заключить всё в логические упорядоченные структуры (или наоборот, разрушить все структуры и жить по повелению сердца, в аспекте материально-языческой субкультуры Греции) . Этому необходимо противопоставить еврейский талмудический разум, который уравновешивает и объединяет мозг и сердце.
В заключение :
Совмещение противоположностей Уровень души Уровень Греции
Эти и эти – слова Б-га живого [изучение Торы] умопостижимый мудрость Греции
Стыд и наглость [дарование Торы] эмоциональный культура Греции
Слабость и отвага [подобающее поведение] отпечатанный царство Греции
Чтобы был построен Храм…
Мишна, с которой мы начали, заканчивается молитвой: «Да будет на то воля Твоя, Ãвайе, Б-г наш и Б-г наших Отцов, чтобы был вскоре, в наши дни, построен Храм, и дай нам долю в Твоей Торе». Как правило, это не общепринято, но Йеhуда бен Тейма достаточно «дерзок» для того, чтобы закончить этой молитвой. И вот, содержание этой молитвы свидетельствует о содержании этой мишны именно в том виде, в котором мы ее изучали: во-первых, сущность праздника Хануки – это, в конце концов, именно освящение заново Храма и жертвенника, которое стало возможным благодаря дерзости Маккавеев. А во-вторых, завершение Мишны «Дай нам долю в Твоей Торе» выражает наше желание получить нашу долю, долю самого дерзкого из народов мира, в законах Б-га, которые являются «огнем Закона» – Б-жественным разумом, совмещающим противоположности, которые выше понимания человеческого разума.
Однако, кроме этого, написано, что вообще сама молитва перед Б-гом требует мужества , – мужества стоять перед Б-гом и ожидать, что Он ответит мне, несмотря на понимание моего личного положения. В некотором смысле вершина смелости выражается в способности стоять на молитве перед Б-гом и просить о нереальных вещах. Тот, кто знаком с реальностью и знает, что, согласно разуму, то, что он просит, невозможно, ограничен в своей способности молиться. Нужно иметь дерзость быть способным к совмещению противоположностей, с одной стороны, признания реальности, а с другой – мессианского ожидания, чтобы обратиться к Б-гу с молитвой, в частности, с такой «нереальной» молитвой, как молитва о построении Храма .
«Да будет на то воля Твоя, Ãвайе, Б-г наш и Б-г наших Отцов, чтобы был вскоре, в наши дни, построен Храм, и дай нам долю в Твоей Торе»!
Резюме статьи
Царство Греции сравнивается с тигром. Ему соответствует позитивный тигр: «Будь дерзок как тигр… исполняя волю Отца твоего небесного». Но в той же самой Мишне есть и негативное отношение к атрибуту дерзости: «Дерзкому – ад».
Стих «Однажды говорил Б-г, дважды это услышал я, ибо крепость – у Б-га» интерпретируется мудрецами как относящийся к двум вещам, которые кажутся противоречащими друг другу и, тем не менее, произнесены в одном речении. Отсюда следует, что дерзость – это сила «совмещения противоположностей». Эта дерзость наиболее ясно открывается в Устной Торе, и особенно в ее многочисленных спорах, «эти и эти – слова Б-га живого».
Греческая логика не может содержать противоречий и парадоксов, она должна решить – «или-или». Языческая культура и философская мудрость в Греции также не уживались вместе: или материальность, или дух-интеллект. А мудрость Израиля утверждает, что возможно «и то, и другое», а противоречия (стирот) указывают на уровень сокрытия (нистарот), который совмещает противоречия.
И вот, три парадокса народа Израиля. Первый: с одной стороны, «Сыны Израиля – самые дерзкие из народов мира», а с другой стороны, мы называемся слабыми: «Ты передал сильных в руки слабых». Объяснение этого состоит в том, что сами по себе мы слабы, однако мы дерзки (не сильны), осмеливаемся и жертвуем собой, несмотря на эту слабость, и тогда сила дается нам с небес. Этот парадокс относится к нашей реальности до дарования Торы; он касается практического уровня души (отпечатанного) и позволяет нам противостоять царству Греции, настоящему врагу.
Второй парадокс: с одной стороны, «Будь дерзким, как тигр», а с другой – «Дерзкому – ад». С одной стороны, сказано, что Тора была дана сынам Израиля, потому что она соответствует их дерзости и усиливает ее, а с другой стороны, сказано, что Тора была дана для того, чтобы ослабить дерзость сынов Израиля. Объяснение этого состоит в том, что на уровне внутренних, сознательных сил души дерзость нехороша, следует быть стыдливым, а не дерзким. Однако на уровне «облекающих» сил души, на уровне воли и самоотверженности, должна быть дерзость, которая используется при необходимости. Этот парадокс относится к Акту дарования Торы; он касается эмоционального уровня качеств души (ощутимого), и именно он противостоит греческой культуре, придающей большое значение наглости и презирающей стыдливость и скромность.
И третий парадокс: каждое слово в Торе имеет множество толкований, которые существуют одновременно. То же самое в Устной Торе: изречение «Эти и эти – слова Б-га живого, а Ãлаха – по школе Ѓилеля» и говорит о том, что и то, и другое является истиной, и о том, что принятие решения, чем нужно руководствоваться должно быть на практике. Этот парадокс относится к изучению Торы после дарования Торы; к интеллектуальному уровню души (умопостигаемое), и именно он противостоит греческой мудрости.
Искры
• «Йеhуда бен Тейма говорит: «Будь дерзок, как тигр, и стремителен как орел», – Йеhуда бен Тейма намекает на Йеhуду бен Матия (Матитьяу) Хасмонея.
• Шулхан арух начинается словами: «Да будет человек могуч, как лев» и опускает слова «дерзок, как тигр», упомянутые в «Туре», однако Альтер Ребе в своем Шулхан арухе вернул «Будь дерзким, как тигр» на свое место. В свойстве дерзости есть от тоhу («хаоса»), и поэтому с ним нужно быть осторожным, однако цель в том, чтобы «огни тоhу» были «в сосудах тикуна (исправления)».
• «Кувшин чистого масла» (טהור שמן פך) – первые буквы этого выражения составляют слово פשט («простой смысл Торы»). Но гиматрия טהור שמן פך = נסתר(«скрытый»). В простом открытом смысле, который не любит противоположностей, находится скрытый уровень, который одолевает Грецию.
• הג – первые буквы слова הגיון, «логика», намекают на 8 дней Хануки (5 (ה)дней месяца Кислев плюс 3 (ג) дня месяца Тевет), празднуемой в честь победы над Грецией – יון. הגיון по гиматрии равен כוח הגבול – обычная ограниченная логика, однако есть הגיון לבי – думы сердца, что по гиматрии равно הגבול הבלי כח– сила, которая поднимается над противоположностями.
• Способность совмещать противоположности на определенном уровне проистекает из уровня, находящегося над ним. Например: на уровне ощущаемого существуют противоположности наглости и стыда, однако с помощью силы ума, управляющего сердцем, эти противоположности примиряют. На интеллектуальном уровне существуют противоположности двух разных мнений, однако благодаря силе веры, которая находится выше интеллекта, происходит совмещение противоположностей и оказывается, что и эти, и эти – слова Б-га живого.