Рассказ о гере

Был он совсем незаметным с виду молчаливым худеньким уже совсем немолодым работягой, который не пропускал ни слова из услышанного на уроке. С самого начала занятий они с женой приходили первыми, садились напротив меня в конце класса и терпеливо ждали начала урока. На переменках он много и нервно курил в коридоре. Когда я попросила каждого уже на первом уроке рассказать о себе и почему они пришли в ульпан-гиюр, Максим (назовем его так) сказал, что его привела… смерть отца – когда он пошел в синагогу, чтобы читать кадиш по своему еврейскому папе над ним там все стали смеяться. Это его потрясло до самой глубины души – и отца потерял и даже кадиш сказать не может! Все сразу на него свалилось! В России его считали евреем, а здесь он гой! Вот такая трагедия! Жена Двора – чистокровная еврейка -хлопотливо заботилась о нем – шепотом объясняла непонятное, шутила, подбадривала как могла, а он жадно ловил каждое слово. Она всегда брала с собой на уроки вязание или вышивки (чтобы не терять время зря). И во многом была заводилой в классе. Поначалу она часто меня с надеждой спрашивала: Адасса, а мы не станем датишниками? Нет? И тому подобные вопросы. Но потом она увлеклась чтением Теилим и молитвой, стала ходить с мужем по шабатам в синагогу, оставаться там на кидуш, проверила мезузы в доме и ей это стало нравиться и больше вопрос уже не задавался, даже шапочку приносила на урок и иногда надевала ее. Проблема появилась неожиданно — когда мы пришли на первый Бейт дин. Там присутствовал на этот раз только один человек – симпатичный шоколадного цвета эфиопский еврей, наверно он был раввином, точно не знаю. Вел он грамотно и приветливо беседы с потенциальными герами, но с Максимом они сразу не нашли общий язык – да и как тут найдешь с ним общий язык, если он все время молчит (тут неожиданно выяснилось от Дворы, что он из семьи, где у родителей были какие-то проблемы в общении между собой – на физическом уровне, и детство мальчика прошло в молчании!). Нет, на уроках он реагировал, задавал иногда не совсем обычные вопросы, но здесь замолчал напрочь. Двора трещала без умолку, жаловалась, что у него очень плохая память, он так много и тяжело работает, что здоровье уже не то, показывала старые семейные фотографии, рассказывала, что они ходят в синагогу в шабат, слушают там кидуш, и она сама кашерует мясо! и готовит вкусную разнообразную КАШЕРНУЮ пищу, но Максим не выдавил из себя ни слова и не ответил ни на один самый простой вопрос. Даже про Авраама и Сару и про выход евреев из Египта! Гроза приближалась – раввин отнесся не одобрительно к Максиму, сказав, что если он и на втором Бейт дине будет продолжать молчать, ему гиюра скорей всего не видать! Двора вышла вся в слезах… и после этих событий Двора и Максим перестали посещать наши уроки. Вскоре мы почти случайно узнали, что Максим тяжело заболел. Лежит в больнице с непонятным диагнозом, потерял 10 кило из своего и без того очень скромного веса. Двора в отчаянии сообщила, что он отказывается есть и пить, и вообще потерял интерес к жизни. И тогда мы дружно всем классом стали читать Теилим прямо посреди урока! Приближался Пурим, и наши девчонки решили навестить пару, нарядившись в маски и костюмы. К тому времени Максим вернулся домой, к приезду гостей Двора от души наготовила всякой вкуснятины, приезд прошел на ура, Максим вернулся к жизни, и они снова стали посещать уроки… Не излишне будет добавить, что он все же прошел гиюр и в день окунания им сделали красивую хупу и Двора поставила на стол свои очень вкусные блюда…И потом Дворочка восклицала : нет памяти!нет памяти! А как отчеканил «Шма Исраэль» !