У рабби Исраэля Бааль-Шем-Това было много учеников и соратников, среди которых были очень простые евреи. Один из учеников, живший по соседству с БеШТом в городе Межибож, был беден, и он и его семья сильно страдали. Часто его жена докучала ему и требовала, чтобы он пошел и украл лошадь из конюшни во дворе Бааль-Шем-Това, и в конце концов, после долгих пилений и криков со стороны жены он согласился с ее словами…
В тот день, когда ученик «не выдержал» и решил пойти украсть лошадь, БеШТ сказал гою, ответственному за кормление и поение лошадей, не закрывать конюшню, а оставить ее открытой и идти домой. Ученик пришел ночью и нашел конюшню открытой, взял одну лошадь и пошел домой. Поставил он ее во дворе дома, но кормить было нечем, и лошадь три дня голодала у него во дворе.
На третий день Бааль-Шем-Тов обратился к ученику и спросил его: «Почему моя лошадь три дня стоит голодная во дворе твоего дома? Верните его мне!» Ученик пошел и вернул коня в конюшню во двор БеШТа, туда, откуда он ее взял.
Алтер Ребе рассказал эту историю своему сыну, Среднему Ребе. Средний Ребе спросил своего отца: «Если так, то почему Бааль-Шем-Тов сказал нееврею оставить дверь конюшни открытой, чтобы ученик мог взять лошадь, а через три дня велел ему вернуть ее?» Ведь он мог бы сказать неевреею, чтобы он закрыл дверь конюшни, и ученик бы ее вообще не взял!»
Алтер Ребе ответил ему: «Ты это хочешь знать?! Это то, что чы хочешь знать?! Об этом нужно говорить три дня и три ночи!»
***
В рассказах Бааль-Шем-Това евреи всегда выходят чистыми в конце… БеШТ выступает здесь в качестве воспитателя — если бы конюшня была закрыта, тяга к краже все равно оставалась бы в сердце хасида. Если он не украдет здесь, то украдет где-то еще и будет идти от неудачи к неудаче… Так сказано о Б-ге: «Страшен заговор для сынов человеческих», Он как бы помогает человеку совершить преступление, и таким образом БеШТ понял, что лучше cоздать сюжет кражи с благой целью. В Торе рабби из Ижбице (автора книги «Мей Шилоах») выдвигаются два принципа хасидизма: во-первых, гной должен быть удален до того, как рана заживет. А во-вторых, наконец-то оказывается, что еврей никогда не грешил! Здесь эти два начала сходятся: Бааль-Шем-Тов, знавший о замысле хасида, приготовил лекарство еще до удара. Он открыл дверь конюшни и как бы сказал: «Я хочу, чтобы хасид украл лошадь!» Таким образом, дурной акт воровства становится исполнением воли Ребе, и вместо совершения преступления хасид теперь выполняет мицву. Наконец, выясняется, что способность БеШТа преднамеренно выявлять дурные мысли и желания своего ученика, выводит из него уже реализованный дурной порыв (как растекшийся гной) и теперь рану можно заживить спокойно и осторожно, так что она быстро заживет.
Перевод Адассы Кочубиевской из газеты Абита-Нифлаот №36